ДРАКУЛА ИЛИ ТАИНСТВЕННЫЙ ИГОРЬ НАДЖИЕВ

ДРАКУЛА ИЛИ ТАИНСТВЕННЫЙ ИГОРЬ НАДЖИЕВ

Игорь Наджиев - это действительно явление на нашей эстраде. Его демонический образ не оставляет равнодушных. Игорь создает на сцене сказку, шоу своими костюмами, гримом, балетной группой “Каро”, своим умением поднять настроение уставшим людям, пришедшим на его концерт. Несмотря на свой имидж, Игорь очень приятный собеседник и в конце нашего разговора он подарил мне фотографию, которую ребята из его коллектива между собой называют “Дракула”.
- Что вас поражает больше всего в людях сегодня?
- Поражает, что люди разучились радоваться жизни. Проблемы настолько нависли над каждой семьей, над каждым человеком в отдельности, что люди уже перестали думать о том, что есть праздники, что можно сходить в кино, в театр, на концерт. Почему сейчас у многих артистов концерты отменяются? Шоу стоит дорого, и люди лучше купят себе несколько килограммов мяса, чем пойдут на концерт.
- Вы верите в Бога?
- Конечно, если бы я не верил, я бы все давно бросил.
- Любовь - это дар Божий или наказание?
- Любовь - это испытание, потому что любовь не всегда бывает светлым чувством, любовь всегда связана с переживаниями, с душевной мукой. Страсть, ненависть - все это любовь, все это одно слово. Как правило, любовь, когда посещает человека, несет с собой массу, гамму всевозможных чувств. Проходит целая жизнь, прежде чем человек все это переживает и только в конце пути он может сказать, что это действительно была его любовь. Порой бывает, что мы обманываемся, часто считая, что вот это тот человек, который тебе нужен, или наоборот, прекрасно понимая, что человек тебе нужен, а он не мил, и ты постоянно стараешься отодвинуть его от себя. Это испытание на время, на состояние души, физическое состояние, потому что человек стареет.
- Можно ли человека назвать звездой, чем-то холодным, астральным?
- Звезды бывают разные. Бывают действительно холодные, а бывают такие, которые вспыхивают как кометы и своим светом согревают.
- Но ведь они быстро сгорают?
- Все те звезды, которых считают звездой эстрады или еще чего-нибудь, они быстро сгорают, ведь жизнь-то недолгая. Этот звездный период очень короток, но, слава Богу, что, когда человек уйдет от нас, к нему придут на могилу и скажут: “Да, это был великий певец (певица), который согревал нам сердца, когда мы были молодые, мы знаем и помним, любим его”. Во всяком случае, я к этому стремлюсь, дай Бог, чтобы тогда, когда я уйду в мир иной, кто-то принес цветы на мою могилу, почтит мою память добрым словом.
- У вас есть талисман?
- Нет, у меня есть подарки близких, дорогих мне людей. Вот перстень на моей руке - это подарок от женщины, моей близкой подруги, которой уже нет на этом свете.
- Вы по знаку Зодиака - Скорпион, а часто ли вам приходится пользоваться ядом?
- Как правило, это яд в себя. Хотя кому-то кажется, что я немного агрессивный человек.
- Есть ли у вас хобби в жизни?
- Моя работа - это моя жизнь и мое хобби. Какое может быть хобби, когда приходишь домой, падаешь замертво. Постоянно какие-то звонки, встречи, разговоры, переговоры, встречи с композиторами, которые предлагают тебе песни, прослушивание материала, записи, в это же время поездки, концерты. Какое может быть хобби? Только бы прийти домой, прилечь и поспать нормально, как правило, хронический недосып.
- Где вы репетируете?
- все на ходу. Чтобы иметь репетиционную базу, хороший вид, надо иметь много денег. Мы можем сделать в 100 раз лучше то, что делаем сейчас, но все упирается в деньги.
- Хорошо ли вы знаете свою родословную?
- Папа у меня иранец, мама - русская. По папе я знаю, что дедушка и бабушка из иранских княжеских родов. Но это все осталось в Иране, потому что папа родился в Астрахани, тогда, когда они эмигрировали из Ирана в Россию. Мама - русская, по специальности - кочегар на хлебозаводе, она хоть и на пенсии, но все там же работает, а папа - инженер.
- Родители противились тому, что вы начали петь?
- Мамулька мечтала всю жизнь петь. Она рассказывала мне, как в селе, где она родилась, убегала на кладбище, вставала на чью-нибудь могилу, представляла, что кресты - это ее зрители и пела песни, читала им стихи. Сейчас вспоминает, восклицая: “Ужас какой!” я ей говорю: “Вот видишь, мама, ты для мертвых, а я для живых”. Сейчас мама с папой не рады (как я пою в песне: “Мать с отцом уже не рады. Эх, сынок, живешь ты зря!”), потому что они видят, сколько нужно сил, какую нужно выдержать борьбу, сколько нужно пережить, прежде чем занять на сцене то место, которое ты должен занимать. Мне еще предстоит большая борьба за это место. Я знаю, что у меня масса противников в Москве. Я сталкиваюсь с тем, что после того, как меня приглашают в города, там раздаются звонки и концерты отменяются, и хотя продаются билеты, аншлаг, объявляют, что И. Наджиев заболел, а я в это время спокойно нахожусь в Москве, ничего не подозревая. Все это делается очень технично, в том числе звонки-угрозы, все это направлено в одну сторону.
- Угрожать-то угрожают, а попытки были?
- Были. Пытались вооружено ограбить. Все закончилось очень смешно. Я откупился своей кассетой, и меня даже подвезли на концерт. Я ехал на концерт, посвященный ветеранам милиции, сел в машину, меня куда-то завезли, во дворик, достали пистолет и сказали: “Давай деньги!” “откуда они у меня, артиста?” - “А ты кто?” “Да я вообще-то эстрадный певец Игорь Наджиев”. “А, помним”, “Ну, слава богу!” Достал свою кассету, подарил и, осмелев, спросил, не довезут ли меня до места назначения. Довезли. Хотя могло все сложиться печально. Я в Москве квартиру снимал, ее грабили. Это все будет, будет масса людей, которые будут все это делать, как на Западе, например, стрелять в артиста из зала и т.д. Скоро мы все будем в таком положении. Мне звонят, говоря: “Твоя голова будет валяться в кустах, тебя обольют, ни одна пластическая операция не поможет, твои люди будут плавать по Москве-реке”. Я говорю: “Соберитесь все в одном месте, а то одни одно желают, другие - другое. Вдруг одни убьют, другим обидно будет”. Журналиста пытались подкупить, девочке, которая написала обо мне в “Экспресс-газете” предложили 800 долларов в месяц за то, чтобы только использовать ее имя, то есть ей ничего писать не придется обо мне, писать будут они, а ей остается только подписать свое имя под статьей.
- В какой слабости вы не можете себе отказать?
- Любить.
- Вы предпочитаете больше любить, чем быть любимым?
- Хочется быть любимым, правда это не всегда получается, не всегда это
чувствуешь, а любить хочется всегда.
- Вы можете назвать самое необычное место, где вы выступали?
- У меня их было несколько. Я выступал на зоне, на военных атомных кораблях, на
подводных лодках. Но самым экзотическим местом было выступление на подводной лодке
(на маленьком пятачке, где помещается один человек). Артист на то и артист, его не
должно интересовать, где, перед кем, просят – надо выступить. Я раньше в поле
выступал, когда пел в ансамбле трикотажного комбината, в Астрахани. Мы недавно
выступали на заводе лака, краски. Они нас так благодарили! Да ведь мы живем,
работаем для людей простых! Иногда говорят с укором о том, что мы работаем в ночных
клубах. Да, работаем, потому что жить на что-то надо, да, неприятно, когда видишь
эти жующие лица, абсолютно не желающие тебя слушать. А ведь в первую очередь, любой
артист думает о простых людях. После моего сольного концерта, который засняла и
показала передача «Звездный дождь» (передача, которая сделала и продолжает делать
для меня очень много), пришло множество писем со всех городов, поселков СНГ. Одна
телеграмма была из поселка Наренмар: «Игоречек, мы тебя любим, служи простому,
бедному народу», или письмо, пишет семья (муж с женой и двое детей): «Если Вы нас
предадите, то не имеет смысла жить. Вы не имеете права нас предавать, нам понятно,
что Вам трудно, но Вы должны идти дальше к своей вершине, потому что мы любим Вас,
Ваши песни и очень сокрушаемся из-за того, что Вас мало показывают». Письмо с
Петропаловск-Камчатска: «Я всю жизнь была поклонницей А. Пугачевой, В. Леонтьева, Ф.
Киркорова, но когда увидела вас, Игорь, то поставила на передний план, собираю о Вас
любую информацию. Мне 62 года, но я и моя семья, внуки ложатся спать с Вашими
фотографиями». Когда я читаю такие письма, телеграммы, я забываю все свои трудности.
Какие могут быть трудности, если человеку на другом конце света нужна песня, которую
я пою, я должен сделать все, чтобы он эту песню услышал.

Е. Вронская